Дело чести или «Звезда Бенгалии» - Страница 12

— Но, может, он уже убежал на улицу, — возразил я. — У него перед нами было преимущество где-то в полторы-две минуты.

— Извините, сударь — сказал мне Брюсов, — господин Бехтерев вряд ли сможет выйти из этого крыла дома на улицу. Единственная дверь во двор на первом этаже, но она заперта. На окнах первого этажа стоят решётки, остаются окна второго этажа, но здесь довольно высоко, и дверь в главную залу, через которую мы только что вошли.

— А дверь во двор сегодня закрыта? — спросил князь.

— Да. Захар, сказал мне, что около нашего двора видел каких-то подозрительных личностей, поэтому на сегодня я решил запереть дверь.

— Дверь прочная? — спросил я.

— Да. На первом этаже стоит двойная дверь.

— Хватит вопросов, Важин, — вмешался Дормидонтов, — разбиваемся на группы по двое-трое и ищем этого идиота. Вперёд! Эй, Бехтерев, эй, где ты?

Мы осмотрели все помещения на первом и втором этаже, но никого не нашли.

— Куда он мог спрятаться? — спросил Олсуфьев, когда мы с ним и Уваровым во второй раз проходили по коридору второго этажа, заглядывая в шкафы и за портьеры.

— Не знаю, — сказал Уваров. — Остаётся предположить, что он выпрыгнул в окно.

Мы стали осматривать окна коридора второго этажа. На первых семи мы не нашли ничего подозрительного, они все были заперты, замки не взломаны, но рама восьмого по счёту окна была не заперта и немного приоткрыта внутрь. Уваров дёрнул её на себя и открыл окно. Шум улицы хлынул в дом. Выглянув наружу, мы увидели, что на проезжей части прямо под нами, видимо, столкнулись два экипажа, и кучера обоих отчаянно ругались друг с другом, одновременно стараясь расцепить запутавшуюся упряжь и освободить дорогу. Вокруг стояло несколько прохожих, а городовой старался утихомирить спорщиков и водворить порядок. Мы поискали взглядом поручика, но его нигде не было видно.

— Эй, любезный! — крикнул Уваров городовому. — Что произошло?

Тот поднял голову.

— Столкнулись два экипажа, к счастью, никто не пострадал.

— Давно?

— Около десяти минут назад.

— Скажите, — вмешался я, — в течение времени, что вы здесь, из этого окна никто не выпрыгив…

Я не успел договорить, так как кто-то с силой оттянул меня от окна. Я обернулся и увидел Дормидонтова.

— Вы в своем уме, Важин? Вы на всю улицу собираетесь спрашивать, не выпрыгивал ли вор из дома князя Вышатова? Придумайте, как спросить его по-другому.

Уваров снова выглянул в окно.

— Любезнейший, — снова обратился он к городовому, — в доме пропала папка с важными документами, мы опасаемся, что она могла выпасть из этого окна, вы ничего не заметили?

Тот сказал, что ничего подобного не было, и вернулся к своим делам.

— Судя по всему, Бехтерев не покидал дом через это окно, — сказал Уваров.

— А почему оно тогда открыто?

— Брюсов, у вас эти окна всегда держатся запертыми?

— Да.

— А сегодня вы их проверяли?

— Да. Днём перед балом все окна были закрыты.

Тем временем в коридоре собрались все участники поисков.

— Ну, что? — спросил князь.

— Ничего, — развёл руками Дормидонтов. — Мы осмотрели оба этажа, заглядывали во все комнаты, его нигде нет. Здесь открыто окно, но мы выяснили, что через него тоже никто не мог вылезти. Видимо, он залез в какой-то шкаф или забился под кровать. Мы сейчас ещё раз всё тщательно осмотрим и найдём этого субъекта.

Мы снова двинулись на поиски. Дормидонтов, Уваров и я спустились по лестнице в холл первого этажа и стали осматривать все шкафы и ниши. Дормидонтов подошёл к входной двери, о которой я спрашивал Брюсова, открыл первую створку, которая оказалось не запертой, и заглянул в пространство между дверьми.

— Вот ты где! — услышали мы его крик, — А ну, вылезай! Ко мне, господа!

Мы подбежали к двери. Она была двойная, внутренние створки были не заперты, а внешние, как и сказал Брюсов, закрыты на ключ. В пространстве между внешними и внутренними створками и стоял Григорий Бехтерев, бессмысленным взором уставившись на закрытый замок.

— Выходи! — скомандовал Дормидонтов.

Бехтерев повиновался и вышел из своего укрытия в холл. К нам подошли князь Вышатов и остальные.

— Господин Бехтерев! — сказал князь. — Хочу заявить вам, что своими сегодняшними поступками, для оправдания которых я не могу найти объяснений, вы окончательно уничтожили те чувства уважения и снисходительности, которые я, несмотря на наши разногласия, испытывал к вам. После произошедшего я не желаю больше с вами встречаться, и двери моего дома отныне навсегда для вас закрыты! Только потому, что вы носите офицерский мундир, я не собираюсь предавать огласке вашу сегодняшнюю идиотскую выходку. Так что отдайте алмаз!.. Яков Иванович откроет эту дверь, и вы исчезнете с моих глаз навсегда.

Бехтерев молчал.

— Гони алмаз! — не выдержал Дормидонтов. — Заставил нас бегать за тобой по всему дому, так теперь ещё…

— Успокойтесь, капитан! — одернул его князь, — Господин Бехтерев, я жду!

— У меня нет алмаза.

— Что-о-о-о???

— Алмаза у меня нет, — хриплым голосом повторил Бехтерев.

Я поглядел на поручика и подумал, что он не врёт. Алмаз был очень большой, мне он показался размером чуть ли не с теннисный мяч, спрятать его в кармане сложно, со стороны это наверняка было бы заметно.

— Поскольку вы переступили все рамки приличий, — произнёс князь, — я считаю, мы имеем полное право обходиться с вами как с преступником. Дормидонтов, обыщите его.

Капитан обыскал Бехтерева, но безрезультатно. Окончив осмотр, он повернулся к князю и покачал головой.